чем советский плен запомнился японцу
Рабство вместо обещанной свободы
СССР обязался после капитуляции Японии отпустить всех пленных по домам. Но процесс затянулся на многие годы, и вернулись домой далеко не все.
Боевые действия между СССР и Японией, которые начались 9 августа 1945 года, стали одним из самых скоротечных конфликтов в рамках Второй мировой войны. Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки и наступление советских войск в Маньчжурии вынудили Японию сдаться. Уже 15 августа император Хирохито по радио объявил о капитуляции. По инерции боевые действия между отдельными частями продолжались ещё некоторое время. Но 2 сентября был подписан Акт о капитуляции Японии, который ознаменовал окончание Второй мировой войны.
Следствием советско-японского конфликта стало огромное количество японских военнопленных, оказавшихся в СССР. Согласно справке Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) было взято в плен 639 776 японских солдат и офицеров, из которых в лагеря НКВД и рабочие батальоны было направлено 526 637 человек. Основное количество пленных было размещено в лагерях Сибири и Дальнего Востока, примерно 59 тысяч в Казахстане, около 25 тысяч в Узбекистане. Всего японцев приняли 30 регионов СССР. Голод, холод, тяжёлые условия труда, непривычные продукты питания делали своё дело. По данным ГУПВИ, в советском плену погибло примерно 62 тысячи японцев. Однако японские власти и историки настаивают на куда больших цифрах. Только пропавшими без вести на территории СССР до сегодняшнего дня числятся около 30 тысяч человек. Первые японские военнопленные прибыли в советские лагеря в августе 1945 года, а последние покинули СССР в 1956 году после подписания советско-японской Совместной декларации о прекращении состояния войны и о восстановлении мира.
Как получилось, что такое огромное количество японских военнопленных оказалось в СССР? Почему многие из них провели долгие годы в советском плену? Каковы причины высокой смертности, несмотря на то что плен пришёлся на мирное время?
Японцы валили лес, работали на рудниках, прокладывали железные дороги. На строительстве знаменитой Байкало-Амурской магистрали было задействовано около 200 тысяч японских военнопленных.
Репатриация японцев началась в октябре 1946 года. Но большая часть смогла вернуться домой лишь после мая 1948 года. 22 апреля 1950 года СССР официально заявил, что репатриация завершена. В советских тюрьмах и лагерях остались только 1487 человек, осуждённых как военные преступники. Последние из них покинули СССР 23 декабря 1956 года, за исключением тех, кто навсегда остался лежать в советской земле.
Японские военнопленные в СССР: как жилось им советских лагерях, и чем они помогли Стране Советов
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Японских военных за пределами своей страны насчитывалось около 7 миллионов человек, около 600 из них были осуждены за военные преступления, 200 человек приговорены к смертной казни. Более 500 тысяч солдат на момент капитуляции находились на территории СССР.
Осенью 1945 года в лагерях и фильтрационных пунктах, построенных советскими властями, отмечалась острая нехватка места, лекарств и еды в связи с неожиданно большим количеством поступавших японцев. Несмотря на усилия НКВД создавать новые лагеря, администрации, бригады охраны, ситуация оставалась критичной. Пункты временного размещения военнопленных обустраивали прямо в палатках под открытым небом, несоблюдение санитарного и температурного режимов привело к увеличению заболеваемости и смертности. Сыпной тиф и педикулез были распространенными явлениями среди пленных.
Японцы, разоруженные американцами и китайцами, были отправлены на родину.
Японские солдаты еще не знали, что домой их не отпустят. Думали, что строительство лагерей и присутствие охраны предназначены для их же защиты от китайцев, испытывавших желание отомстить.
Однако, более полумиллиона японцев было этапировано на территорию СССР вопреки предписанию Потсдамской декларации. Последующие 5 лет японские военнопленные в составе рабочих батальонов занимались тяжелой физической работой в Сибири, в плену погибло более 16 тысяч человек.
Как жили в «Сибирском плену»
Новый «спецконтингент» размещали в трудовых лагерях Сибири и Дальнего Востока, массовый завоз пленных пришелся на зимние месяцы. Первое время функционирования лагерей необходимые товары доставлялись не в полной мере. Лекарств, одежды, пропитания по-прежнему не хватало. Ухудшала ситуацию сибирская суровая зима, к которой японцы не привыкли. Самых слабых пленных репатриировали, это позволило увеличить удельный вес «трудового фонда».
Японцев активно использовали в промышленности и на капитальном строительстве. Документ, регламентирующий взаимоотношения пленных и лагерного руководства «Положение о трудовом использовании военнопленных», устанавливал продолжительность рабочего дня в 8 часов, не менее 4 выходных в месяц.
В отдельных случаях предписанные нормы выполнялись, что помогало поддерживать людей в нормальной физической форме. Это было в интересах лагерных администраций, так как помогало решать производственные проблемы за счет дешевой рабочей силы — резиденты лагерей полностью окупали свое жизнеобеспечение, а также приносили денежную прибыль. Но на деле организация рабочего процесса отличалась от предписаний.
Трудовой день обычно длился не менее 10 часов, в некоторых случаях достигал и 14, известны случаи, когда перерыв между приемами пищи составлял 12 часов. Время, потраченное на поход к месту работы, не считалось как «рабочее». А между тем многим батальонам необходимо было преодолевать большие расстояния пешком — от 8 до 17 км. Устанавливались завышенные планы выработки, которые не выполнялись из-за плохого содержания пленных и их нежелания работать в неволе. В январе 1946 все лагеря с незаконно интернированными японцами трудовые нормы не выполнили. К концу года с помощью различных мер удалось повысить эти показатели, в их число входили денежное премиальное вознаграждение, обещания вернуть на родину, улучшение питания. Также применяли различные наказания для тех, кто плохо работал.
С помощью японцев удалось достичь значимых успехов в строительстве Байкало-Амурской магистрали
Первый поезд по железной дороге Тайшет-Братск был запущен в 1951 году. Тайшет — начальный пункт Байкало-Амурской магистрали, одной из крупнейших в мире. В ее строительстве решающее участие принимали заключенные лагеря №7, который располагался близ города. Руководство стремилось закончить строительство как можно скорее, что способствовало ошибкам, снижению качества работ. Негативно сказывалась на результате плохое содержание заключенных, которые часто болели или просто не хотели работать. Но использование дешевой рабсилы все же позволило существенно продвинуться в реализации амбициозного проекта.
При строительстве дороги Тайшет-Братск пленные работали по 10 часов в сутки. Участники батальонов поступали на работы в прежнем составе, какой был в Квантунской армии, подразделения не расформировывали, оставляли и командиров. Пленные прорубали просеки, возводили насыпь под железную дорогу, укладывали железнодорожное полотно. К работе японцы приступили прежде, чем им организовали жилье — первое время они ночевали в палатках, позже им приказывали рыть для себя землянки.
Руками японцев строились сибирские города
В период с 45 по 50 годы узниками лагерей было построено множество зданий, которые сформировали современный облик сибирских городов. В Иркутске японцы укладывали первые трамвайные рельсы, строили депо. Возвели здания городской больницы, жилых домов по улице Ленина, администрации экономического городского комитета по улице Пролетарской.
В Хабаровске силами военнопленных построены стадион «Динамо» и благоустроен одноименный парк. В этот список входит ансамбль на главной площади им. Ленина, который увенчало здание высшей партийной школы. Архитектура здания было отмечено Сталинской премией.
Еще один знаковый объект, к строительству которого причастны японцы, — театр оперы и балета им. Навои в Ташкенте. В 2015 году в столице Узбекистана побывал японский премьер-министр Синдзо Абэ, перед визитом которого на реконструированном здании поменяли табличку. Прежний советский образец информировал лишь о годах строительства и архитекторе. На новой табличке есть пояснение, что в строительстве здания приняли участие японские граждане, депортированные с Дальнего Востока.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Образы советских людей в памяти бывших японских военнопленных
Образы советских людей в памяти бывших японских военнопленных.
После окончания Второй мировой войны более 640 тысяч солдат и офицеров Квантунской армии были вывезены эшелонами в СССР, в основном в районы восточной Сибири, где оказались в лагерях принудительного труда. Спустя годы многие из вернувшихся опубликовали мемуары о своем опыте пребывания в Гулаге. Чаще это были бесхитростные описания проведенных за колючей проволокой лет, но нередко воспоминания были образными: комиксами или живописными работами и авторов таких произведений несколько десятков. Этот изобразительный текст и является объектом моего анализа, который будет дополнен материалами опубликованных воспоминаний и устных интервью. Мое исследование основывается на работах таких самодеятельных и профессиональных художников как Киучи Нобуо, Йошида Исаму, Ватанабе Йошио, Оути Моринари, Камицухара Йошио, Хисанага Цуеши. Там, где японцы упоминают русских, нужно понимать, что речь идет о советских людях, среди которых русских, конечно, был большинство.
Для всех японских пленников СССР был совершенно иной планетой, где очень многие базовые жизненные принципы формулировались иначе, ценностные структуры были приниципиально иными. Многое в Советском союзе оказалось пленникам удивительным, в том числе и система бесплатного медицинского обслуживания, социального обеспечения и гендерное равенство.
Самые первые впечатления о порте прибытия Находка вполне соответствовали логике очевидца, но при этом были совершенно далеки от советских реалий. Так, Ватанабе сначала решил, что «за проволокой немецкие пленники, а оказалось, что русские. Удивлялся. В Находке таких мест много. Наверное, Находка – тюремный город». [1].
Первыми людьми, с кем встретились пленники, были солдаты и офицеры Советской армии. В целом по воспоминаниям их можно разделить на две большие группы, соответствующие упрощенным типажам: хороший солдат и плохой солдат.
Плохие солдаты помнились каждому пленнику.
Рис 2. 
Йошида Исаму: Один из конвоиров имел прозвище «Красный демон». Пока мы ждали, когда закончится перекличка, он выбирал в строю больных или слабых японских солдат, толкал их или бил. Он упивался своей безнаказанной жестокостью. Я никогда не забуду охранника с отвратительно красным лицом. Мы не боялись его, но было очень досадно, что мы не можем ударить в ответ или оттолкнуть его. Это происходило примерно в июле 1946 г., прямо перед тем как нас отправили вглубь Советского Союза. Июль 1946.
После общения с «плохими солдатами» в особо острых ситуациях актуализировался образ роске, оставшийся после русско-японской войны 1905 г. Для большинства молодых японцев идеологическими врагами были скорее англичане и американцы, а к русским надо было вырабатывать отношение исходя из реальной обстановки и конретных действий.
Об одном таком представителе лагерной администрации в Тайшетлаге Като Кюдзо пишет: «Лупандин был хорошим человеком. В присутствии начальства Лупандин делал вид, будто держал нас в строгости. Когда же свидетелей не было, он был достаточно мягким, и никогда не выгонял нас на работу, если мы не могли идти. Лупандин прошел немецкий плен и частенько, не вдаваясь в подробности, говаривал: «Ваша жизнь в плену не идет ни в какое сравнение с тем, как жили мы в Германии». [4]
Отметим, что спустя десятилетия многие пленники помнили имена и фамилии своих лагерных начальников, что говорит о значимости этих персонажей в лагерные годы.
Мне не приходилось встречать ничего подобного в мемуарной литературе о Гулаге. Пленный пожалел охранника. Можно сказать, что в памяти советских заключенных не остались такие охранники, которых они от души жалели и сочувствовали, тем более речь идет не только о чувствах, но и поступках. Ни у кого из заключенных Гулага не было лишней пары носков, а если бы и была – ее или бы отобрали, или украли или человек бы сам никогда не подарил, а только обменял бы эти носки – на кусочек хлеба, на щепотку махорки.
Однако, солдаты несли службу и свободными людьми не были. Не было свободным в полном смысле и гражданское население, но они не имели столько дисциплинарных предписаний как служащие Советской армии и потому имели больше возможностей быть искренними. Доброжелательная и вежливая форма общения, аккуратный внешний вид и чистоплотность японцев вызывали симпатии у русских людей, выделяя их от обычных представлений о заключенных и пленниках.
Общение с местным населением стало одним из самых сильных позитивных впечатлений, вынесенных японскими солдатами из длительного сибирского плена. Сердечность и милосердие местных жителей, часто имевших каторжную в прошлом биографию, как раз и формировали то теплое отношение к России, которое многие пленники пронесли через всю жизнь и которое так видно в послелагерном творчестве.
С другой стороны, к японцам советские люди не относились как к врагам и не испытывали личной ненависти, как например, к немцам. Японские пленные отличались от немецких, итальянских, венгерских пленников, которые были более деморализованы военным и политическим поражением и тяжелыми условиями плена.
Мы видим по рисункам пленников, что «простые русские люди» помнятся как добрые и незлобивые, отличаясь в своем отношении от лагерного начальства.. Нелегкую полуголодную жизнь советских людей после войны показал Хисанага. Рис. 4. 
Эта картина маслом называется «На обратном пути от базара». К ней комментарий:
Пожилая русская женщина тащила санки, на которых везла маленькую порцию еды. Она шла, потерянная, и я подумал, что для простого народа нет победителей и побежденных. [6]
Однако пунктум на картине – человеческая фигура. Это огромная, исполинская фигура женщины. Она могла принадлежать эпической героине, и может быть перед нами самая что ни есть подлинная героиня ненаписанного эпоса ежедневных советских будней. Обратите внимание какая сильная, мощная у нее спина. Она выдержит многое: сможет прокормить большую семью, дотащить мешок картошки. Под стать спине и зад. Им можно было толкнуть легковую машину или даже вагонетку. Задней части соответствует фасад. Бесформенная отвисшая грудь, выкормившая не одного ребенка, плавно переходит в необъятный живот. Автор картины видит эту женщину пожилой. Думаю, ей нет и пятидесяти. Скромное пальто оторочено мехом на воротнике и рукавах, но мех не придает этому пальто элегантности. Возможно, что эта опушка призвана скрыть потертости на старой ткани. Но Хисанага прав, вспоминая послевоенные годы в Сибири – именно этот образ релевантно отражает местное население, с которым столкнулись японские пленные.
Многие советские люди сочувственно относились к военнопленным.
Не случайно запомнились местные «дети, бегающие вокруг лагеря, что кричали: «Когда я вырасту, я стану военнопленным». Они знали, что нам дают сахар и мясо, и завидовали нам. Мы делились с ними селедкой, они с жадностью доедали ее».
Рис. 5. 
Отношения с местными порой были вполне доверительными. Так Камицухара видел спрятанные в красном углу иконы и нарисовал сценку как хозяева показывают икону за шторкой. Художник комментирует: Богоматерь живет в секретном месте.[10].
Конечно, дети были самой открытой и искренней частью местного насления. Они были любознательны и благодарны за внимание и добро, к тому же выступали и учителями русского разговорного языка. Рис 6.
Киути Нобуо. Такие непосредственные и наивные, русские дети совсем не обращали внимания на расовые различия. То, что мне довелось с ними поиграть, можно назвать большим везением. И слов русских с ними много запомнил. Очень люблю детей!
К. пошутил с мальчишками: дайте мне этот кусочек хлеба. Видимо, это были братья, они обсудили между собой что-то и убежали. Быстро вернулись и сказали – возьмите, пожалуйста, мама разрешила. [11]
Но конечно самыми приятными и интригующими были отношения с местными женщинами. Разумеется в СССР после продолжительной войны, унесшей миллионы жизней, был ощутим демографический баланс. Японские мужчины были аккуратны, вежливы, деликатны. С другой стороны, в мужском однополом лагерном сообществе встреча с женщиной всегда становилась событием. Строгие врачи и медсестры, женщины –строители, рядом с которыми приходилось работать, волновали и демонстрировали незнакомый японцам тип женской жизненной стратегии, по которой женщина и мужчина работают на равных. Как заметил Оути-сан, когда на работе появляются девушки, японцы быстрее выполняют норму. Особенно, если девушка красивая. [13]
Интерес к женскому полу у пленных был не всегда. Стресс плена, ужасные условия содержания, голод и тяжелые работы обеспечивали эмаскуляцию, которая отмечалась почти у всех солдат проигравших армий. Мы знаем из рассказов Шаламова, как не уверены были политические зэка в том, что восстановится их потенция. Поэтому возвращение интереса к женщинам показывал, что солдаты пережили самые трудные времена, а это была зима 1945-46 г. Поэтому после второй зимы в СССР, в марте 47 г., можно было заметить, что «этой весной девушки красивее одеваются, чем в прошлом году. С каждым годом становятся красивее. Если днем одеваются по-рабочему, вечером ходят в прекрасной одежде».[14]. Или тот же автор описывает, как каждое утро они «видели красивую девушку у книжного магазина. Мы гадали, она уже замужем или девственница и спорили – на кого она посмотрела – на меня или на другого». [15].
Рис. 7. 
Русская дама была силачкой, которую по физической силе можно было сравнить с пятью человеками.
Русские женщины вызывали уважение в том числе и обладанием «истинно мужских» качеств, например, физической силы. Русская дама была силачкой, которую по физической силе можно было сравнить с пятью мужиками. [16]
Женщины в Советском союзе работали тяжело. Сбор сена был обязанностью женщин. В России мужчины и женщины равны. Существует железное правило в русском обществе, что только те, кто работает, заслуживают того, чтобы поесть. То, что русские женщины так много работают следуя этому правилу, действительно впечатляет. Они хорошо сложены и так же сильны, как мужчины. [17]
Рис. 8. 
Красота русских женщин складывалась из иных эстетических критериев, женщины имели другие пропорции тела. Как вспоминал позже после возвращения домой японки нам казались слишком зажатыми, их фигуры – плоскими.
Однако, эстетическое – производное от этического. Женщины казались красивыми во многом потому, что хорошо работали. Рис. 9.
В работе по восстановлению города по окончании войны принимали участие и мужчины, и женщины. Отважные женщины справлялись даже с самой опасной работой. В то время в Японии было трудно представить себе подобную картину. Были даже случаи проявления любви русских женщин к японским солдатам. То были прекрасные мгновения.
Рис. 10. 
Оути Моринари. По правилам бригадир должен докладывать о нормах работы. Но иногда мы посылали одного красавца, на случай если он понравится нормировщице, то она напишет нам больше. Говорят, что она поцеловала его, а он убежал. [21].
Вот как помнится эта тема самим пленным. Рис. 11. Киути Нобуо. Не плачь, Наташа.
Выражение боевая подруга – иногда применялось и к российским походно-полевым женам, но в отличие от того типа отношений, что получили это народное название, в данном случае обе стороны были социально уязвимы. Не только демографический дисбаланс создавал условия для таких отношений, но и вольнолюбивый нрав и романтический склад русской женщины, ведь решимость встречаться с военнопленным требовало от женщины смелости и мужества, а также непроговариваемой готовности к испытаниям – это могло быть административное наказание, общественное осуждение, криминальный аборт или судьба матери-одиночки.
Подневольный статус военнопленного снимал с него всякую ответственность за будущее. Но все же некоторые военнопленные смогли остаться в СССР чтобы не расставаться с русской женой. Не всем желавшим остаться в СССР такое разрешение давали. Как утверждает один из экспертов по вопросам японского плена в СССР С. Кузнецов, браки японцев с русскими девушками были не такой уж редкостью. По его данным, только в г. Канске Красноярского края осталось около 50 бывших солдат Квантунской армии, женившихся на местных жительницах [24].
Далеко не все привязанности имели счастливую развязку. Вот короткая история любви, рассказанная Моринари Оути, может быть и типичная. Рис.12 
Женщина, работница конторы, влюбилась в Х., который красил стены в конторе. Она сказала ему, что он очень похож на ее мужа, который погиб в Ленинграде. Позже она родила ребенка. Ее отправили на материк. Х. перевели в другое в место [25].
Как ни была прекрасна влюбленность и любовь, это были лагерные реалии, между влюбленными проходила физически или условно колючая проволока.
Память о лагерях с японскими пленными осталась не только у выживших пленников. Многое запечатлелось и у населения тех мест, в которых располагались лагеря. Эти локальные голоса, свободные от идеологических и прикладных интенций, позволяют увидеть неформальные русско-японские отношения в совершенно ином, часто неожиданном ракурсе. Вот рассказ детей, росших недалеко от лагеря в Елабуге, записанный совсем недавно..
Мы в школе учились, на переменку выбежим и кричим: «Япон, япон, дай турнепс». А там такой ров был по периметру засаженной территории-то, чтобы никто не ходил. А он нам говорил: «русь, русь смотрит», мол нельзя давать. (Имеется в виду, что за ними наблюдали русские охранники – А. С.). А сам потом тихонько брал и кидал нам через арык турнепс. Он такой вкусный был. Лучше не было ничего. У японцев там шалаши были. Мы вечером иногда выходили и кричали: «Япон, япон, дай капусты». Они не выходили. Мы даже обманывали, будто коров пойдем искать: «Япон, япон, коров ищем. Ты не ругай, не ругай». А сами подойдем ко рву, а их нет. Вот наберем капусты, моркови и убежим. Вообще, они нам много кидали и все время приговаривали: «У нас тоже такие есть». Показывали руками маленьких детишек: «Тоже есть». Сами, как будто в одну сторону смотрят, а нам кидают. Канавы были большие, не перешагнуть. Они хорошо были одеты. Мы супротив них нищими были. И видать то, что и сытыми были, так как могли нам даже хлеба бросить. А тогда голод был. Хлеб ценнее золота был. А мы вот выбежим и иной раз даже не кричим. Бегаем вдоль рва, они, нам и кидают. [27]
Рисунки и воспоминания о годах плена в СССР помогли отсраниться от травмированного пленника и посмотреть сквозь время на тяжелый опыт в ином масштабе и увидеть годы плена в позитивной ретроспективе. Как в двойном зеркале, изучая сибирское интернирование японских солдат, мы сами больше узнаем о своей стране и советских людях того времени, как и об универсальной природе человека. У пленных было немало трудностей в чужой стране с суровым климатом, в стране, которая не ценила жизни и своих то граждан. Но в памяти пленников поддержка и чувства советских людей запомнились лучше, чем неправедные военные приказы.
1. Под небом чужой страны. Дневник с картинами о жизни военнопленных в
2. Хисанага Цуеси. Спи, друг. Рекивем по Сибири. Фукуинкан. 1999. Сс.14-15.
3. Старые военные ботинки. Хоккайдо. 1955.С. 32
4. Като Кюдзю. Сибирь в сердце японца. Новосибирск. Наука. 1992. С. 82.
5. Старые военные ботинки. Хоккайдо. 1955. C.80
6. Спи, друг. Рекивем по Сибири. Фукуинкан. 1999. C. 76.
7. Россия глазами японских интернированных () // Окно в Японию. http://ru-jp. org/kuznetsov02.htm
8. http://kiuchi. jpn. org/ru/nobindex. htm
9. Старые военные ботинки. C.160.
10. Ироха кард. Ма // Shiberia yokuryuu gaten, 1995. С.144.
11. Старые военные ботинки. С. 166.
16. Ироха кард. Ро // Shiberia yokuryuu gaten, 1995. C.138.
17. Isamu Ioshida. For a Japanese Soldier a Long Way to Return Home. 1994. Osaka. C.185.
18. Есида В Сибирском плену – www. *****//S072
19. Спи, друг. Рекивем по Сибири. Cc. 52-53.