чем торговали скифы и греки
Город мастеров и торговые пути
Город мастеров и торговые пути
Скотоводством и хлебопашеством, рыбной ловлей и бортничеством занималась или могла заниматься каждая семья, хотя и здесь существовала некоторая специализация, зависевшая прежде всего от окружающих природных условий.
Внутри семьи осуществлялись и такие работы, как прядение, ткачество, изготовление обиходной керамики и т.д. Производство этих предметов находилось, как принято говорить, на стадии домашнего ремесла. Но у скифов были и ремесленники, для которых производство каких-либо предметов было основным занятием, основным средством к существованию, профессией. Они производили продукцию не только и не столько для себя, сколько на продажу. В области своей специализации они достигали высоких результатов и совершенства.
Вопрос о ремесле у скифов, благодаря большому размаху археологических исследований и технологическому изучению музейного материала, раскрывается довольно полно. Раскопки таких городищ, как Вельское (Полтавская область), Матронинское и Пастерское (Киевская область), дали материал, позволяющий судить о существовании центров, где было сосредоточено ремесленное производство.
Все исследователи скифских поселений и городищ отмечают высокое развитие металлургии. Одним из крупнейших ремесленных центров справедливо считается Каменское городище [237] на Днепре, раскопки которого сильно обогатили наши представления о ремесле у населения степной и лесостепной зон. Исследователи даже при поверхностном осмотре городища обнаружили много железных шлаков и криц[238]. Раскопки дали ясную картину существования здесь в древности крупного металлургического центра. Были найдены обломки ошлакованных тиглей и разбитых горнов, раскрыты мастерские. В одном помещении обнаружены ямы с древесным углем и глинобитный горн с сильно прокаленными стенами, размерами метр на метр сверху и 1,35 на 1,35 метра внизу, высотой 0,7 метра, заполненный углем. Здесь же найдены остатки медного литья, тигли и льячки для плавки меди. Установлено, что литье производилось по восковой модели. Все это входило в один жилой и производственный комплекс. Здесь имелась печь для восстановления железа и были орудия для кузнечных работ.
Таких комплексов открыто несколько, и это свидетельствует о том, что мастера Каменского городища работали на широкий круг потребителей. Среди прочего в мастерских делали медные стрелы и украшения для рядовых членов скифского общества. Но изготавливались не только простые вещи: были обнаружены серебряная головка орла и золотая серьга — показатели высокого ювелирного искусства. Помимо готовой продукции, мастера продавали и крицы. И хотя форму товарных криц исследователям установить не удалось, можно предполагать, что их производили.
Ремесло у скифов не было дифференцировано. Оно еще только вступало в свою первую фазу, когда мастера, обслуживавшие до этого только одну свою общину, стали работать на широкий рынок. Материал раскопок позволил прийти также к выводу, что вся металлургия относилась к ведению одних и тех же лиц. Кричник, добывавший железо в горне, был и кузнецом, который не только проковывал крицу, но и выковывал железные предметы. Он же занимался и литьем.
Исследователи Каменского городища установили, что одни и те же мастера проводили все операции по изготовлению вещей. Поэтому, приготовляя ножи, они не только отковывали металлическую часть, но и вырезали рукоять из кости, судя по остаткам костерезного производства. Такой порядок работы сохранялся довольно долго. Во всяком случае, в раннем Средневековье ремесленное производство во многих местах выглядело так же.
О совершенстве техники изготовления мечей свидетельствует крайне малое количество шлаковых включений, что достигалось тщательностью проковки. Проковка была длительной, металл успевал остыть, и его приходилось подогревать. Об этом судят по структуре зернистого перлита (железоуглеродистый сплав), которая получается двух-трех-кратным нагревом при невысоких температурах 680—750°. Сталь, имеющая структуру зернистого перлита, отличается высокими механическими свойствами.
Все остальные ремесла имели домашний характер. Каждая хозяйка изготовляла глиняную посуду по слагавшейся древней семейной традиции, пряла и шила одежду. Можно думать, что наконечники стрел из кости, кочедыки[250], грузила также делала каждая семья. Об этом свидетельствуют черты индивидуальной отделки костяных вещей. Конечно, индивидуальные черты трудно выделить при изучении таких вещей, как рукоятки, струги, костяные наконечники стрел, но они весьма заметны, когда дело доходит до прикладных изделий. Наряду с вещами высокого искусства, в которых угадывается рука талантливого резчика-профессионала, встречаются изделия, совершенно лишенные художественной отделки.
В более позднее время, около II века н. э., когда на территории степей Причерноморья уже господствовали сарматы, в районах, близких античным центрам, возникло гончарное производство.
Население Каменского городища, кроме того, занималось сельским хозяйством и подсобными промыслами; точно так же позднее в числе занятий жителей средневековых городов были земледелие и скотоводство.
Каменское городище было одним из немногих, но не единственным городом Скифии. Можно полагать, что в Северном Причерноморье скифские города существовали уже с V века до н. э. Они возникали как ремесленные и торговые центры и бурно развивались; развитие их было ускорено связями с античным рабовладельческим миром. Каменское городище, в частности, было не только поселком ремесленников, но и центром торговли. Археологи нашли множество античных амфор, обломки чернолаковой и краснолаковой греческой посуды. Импортная греческая посуда относится ко времени IV—II веков до н. э. и хорошо характеризует торговые связи.
Связи с греческими центрами скифы осуществляли через греческие колонии Черного моря. Из ввозимых вещей для раннего времени характерна ионийская керамика, которая, по-видимому, шла через торговый пункт на острове Березань, расположенном близ устья Южного Буга. Ранние образцы греческой художественной посуды широко распространялись в Восточной Европе: на правобережье (курган Болтышка) и левобережье (Вельское городище) Среднего Днепра, на Дону и в других местах. Позднее ассортимент ввозимых греческих предметов расширился. Археологи находят самый разнообразный состав расписной посуды — как столовой, так и для косметики. Встречается много амфор для перевозки вина, которое в больших количествах потребляли скифы. Значительно меньше встречено художественной металлической посуды. Она найдена только в самых богатых скифских погребениях. Однако и эти вещи встречаются не только в областях, соседствующих с античным миром, но и далеко на севере. Роскошная бронзовая гидрия V века до н. э., найденная на Среднем Дону, яркая тому иллюстрация. Ввозилось много золотых украшений, от обычных изделий до роскошных, являющихся подлинными шедеврами ювелирного искусства. Эти вещи были рассчитаны на господствующую верхушку. Особенно много дорогих изделий греческого производства встречается в курганах, расположенных недалеко от греческих городов, где проживали знатные скифы, находившиеся в тесных экономических связях с греками. Но помимо золотых вещей, предназначенных богатым покупателям, от греков шли и простые вещи, небогатые украшения и много бус.
Помимо изделий, выполненных в античной манере, из греческих городов Причерноморья поступали вещи, изготовленные по заказу скифов и рассчитанные на их вкус. Ярким примером является серебряная ваза из Чертомлыцкого кургана, на которой изображены скифы с лошадьми. Фриз этой вазы вызывает восхищение многочисленных посетителей Эрмитажа тонкостью работы и строгим реализмом в передаче фигур людей и коней. Весь декор вазы выполнен в античной манере. Несомненно, такой шедевр мог выполнить только крупный мастер — художник, хорошо знавший быт скифов.
Скифы вывозили сырье и хлеб, который производили оседлые племена каллипидов, аллазонов и скифов-пахарей. Страбон перечисляет статьи скифского экспорта: хлеб, рабы, шкуры животных, мед, рыба. Торговые связи, несомненно, содействовали развитию у скифов товарного хозяйства и усилению эксплуатации рабов.
Но в III веке до н. э. в торговле Скифии с внешним миром начинается резкий спад. Причина — вторжение сарматских племен в Северное Причерноморье — нам уже известна.
Священные мечи страны чужих богов. Что делали эллины в лесостепях Причерноморья
Скифы, жители причерноморских степей, поклонялись богу войны Аресу и рассказывали легенды о Геракле — прародителе скифского народа. По крайней мере, так Геродот интерпретировал услышанное им в путешествиях, а сегодняшние историки могут обнаружить отзвуки тех мифологических сюжетов на изящных золотых предметах из причерноморских курганов. Археолог Андрей Новичихин — о том, что делали эллины в далеких городах на севере нынешней Украины и как появился феномен греко-скифского искусства.
Греческая традиция утверждала, что афинский законодатель Солон, не чуждавшийся, несмотря на аристократическое происхождение, торговли, во время путешествий изучал образ жизни и традиции других народов. Это и позволило ему впоследствии составить для афинского народа стройный, тщательно продуманный свод законов: «не сократил его прав, и не дал лишних зато».
Читайте также
А позднее некоторые эллины стали отправляться в путешествия с намерением познать мир. Ярчайшим примером является «скифский вояж» Геродота — греческого историка, совершившего в середине V века до н. э. путешествие в Скифию с целью собрать об этой удаленной от античного мира и удивительной с точки зрения эллинской культуры стране как можно больше сведений, необходимых для описания одного из значимых событий Греко-персидских войн — похода в скифские земли персидского царя Дария I Гистаспа.
Первопроходцы
В первые дальние путешествия эллины отправлялись, охваченные жаждой золота. За золотым руном плыли аргонавты. Аристей из Проконесса, добравшись до далекой страны исседонов, принес античному миру рассказ об одноглазых аримаспах, сражающихся со «стерегущими золото грифами» и отбирающих у них драгоценный металл. Судя по тому, что спустя столетия эллинские мастера изображали на расписных вазах поединки аримаспов с грифонами, эта легенда еще долго будоражила античный мир.
Первые путешествия в Скифию греки, видимо, тоже совершали в поисках золота. Неспроста ведь одна из скифских легенд, записанная и изложенная Геродотом, — это рассказ об упавших с неба золотых дарах: плуге, ярме, обоюдоострой секире и чаше.
Эти предметы помогли определить, кто из сыновей родоначальника скифов Таргитая станет царем, и, по словам Геродота, «это священное золото цари берегут больше всего и каждый год умилостивляют его обильными жертвоприношениями».
Первая греческая колония в Северном Причерноморье — Борисфен — возникла на острове Березань в устье Днепро-Бугского лимана в третьей четверти VII века до н. э. Ее основателями считаются греки-ионийцы, выходцы из малоазийского города Милета. Именно Борисфен стал опорной базой для проникновения эллинов вглубь Скифии. Несколько десятилетий спустя жители Борисфена совершили «скачок на материк», основав на правом берегу Днепро-Бугского лимана «счастливый город» — Ольвию. Ольвия вскоре стала одним из крупнейших греческих полисов в Северном Причерноморье, ее процветание обеспечивала обширная сельскохозяйственная округа и торговля со Скифией. Оживленную торговлю со скифами вело и древнегреческое Боспорское царство, раскинувшееся на землях Керченского и Таманского полуостровов.
Остров Березань. Фото с сайта Guru.ua. Источник
Путь в Скифию
Степная полоса Северного Причерноморья не интересовала греческих купцов. Населенная редкими скифскими кочевыми племенами, степь мало что могла дать античному миру. А вот богатые разнообразными ресурсами лесостепные районы, плотно населенные многочисленными земледельческими племенами, сразу же привлекли их внимание. Ведь здесь можно было выгодно — в обмен на вино, парадную металлическую и керамическую посуду, ювелирные изделия — приобрести зерно и другие необходимые античному миру продукты и товары: мед, кожи, меха, льняные ткани…
Надо сказать, что одновременно с греческими торговцами в лесостепные районы Северного Причерноморья устремляются и скифы. Зерновой потенциал земледельческих племен привлекал и эллинов, и варваров. Однако если греки для приобретения зерна и других продуктов готовы были вести с земледельцами взаимовыгодную торговлю, то кочевники стремились получить всё им необходимое внеэкономическим путем — поначалу попросту грабежом, а впоследствии покорением местного населения и установлением дани. Примечательно, что в конце VII — начале VI века до н. э., в период скифского проникновения в Лесостепь, здесь начинают возводиться сложные земляные укрепления. Археологи еще не пришли к единому мнению о происхождении городищ лесостепной полосы, которых на сегодняшний день открыто более десятка, причем площадь некоторых достигает 20 гектаров. Возможно, они были возведены местными земледельческими племенами в стремлении защитить поселения от нападений кочевников: на некоторых городищах археологи обнаружили следы пожаров, на одном даже последствия «скифской атаки» — участок рва и оборонительного вала, усыпанный бронзовыми наконечниками стрел, некогда выпущенными в защитников укреплений атакующими их кочевниками.
Существует, однако, мнение, что покорившие лесостепные племена скифские цари, которые незадолго перед этим вернулись из походов в Переднюю Азию, где познакомились с городской культурой, заставили местное население возвести окруженные стенами города, ставшие впоследствии экономическими, политическими и религиозными центрами.
Может быть интересно
Вот в эти «города» Лесостепной Скифии и направлялись речными и сухопутными путями греческие торговцы и становились здесь желанными гостями (по сравнению со скифами-кочевниками). Находки при раскопках городищ фрагментов греческих амфор и расписной керамической посуды свидетельствуют о том, что первые эллинские купцы проникли в Лесостепь вскоре после основания милетской колонии на Березани — в третьей четверти VII века до н. э. Примечательно, что среди расписной эллинской посуды, фрагменты которой найдены при раскопках скифских городищ, преобладают сосуды с изображениями животных — реальных и фантастических. Не исключено, что греческие купцы, рано усвоив специфические вкусы скифской знати, специально везли на продажу изделия с изображениями животных в манере, напоминавшей скифский звериный стиль.
Не для всех эллинских коммивояжеров путешествия вглубь Скифии складывались благоприятно. Так, в реке Супой (правый приток Днепра) был обнаружен деревянный челн с грузом дорогостоящей греческой бронзовой посуды — амфор, гидрий, ситул, лутериев, — судя по всему, потерпевший крушение и затонувший.
Свои среди чужих
Имеются основания предполагать, что некоторые из эллинов оставались в лесостепных скифских поселениях надолго: то ли они наладили здесь выгодную торговлю, то ли экспансия скифов-кочевников отрезала им путь назад, к берегам Черного моря. Так, Геродот, описывая скифский народ будинов, сообщает, что в их области есть обнесенный деревянными стенами город Гелон, в котором «есть храмы эллинских богов, украшенные по-эллински деревянными статуями, алтарями и наосами. И каждые три года они устраивают празднества в честь Диониса». Геродот отмечает далее, что «гелоны в древности — это эллины, которые покинули гавани и поселились у будинов, и говорят они на языке отчасти скифском, отчасти эллинском».
Городом Гелоном археологи считают огромное Бельское городище, расположенное на реке Ворскле, левом притоке Днепра. На этом самом большом городище Лесостепной Скифии обнаружено множество обломков греческой посуды. Примечательно, что при раскопках Бельского городища найдены остатки наземной постройки, украшенной деревянными колоннами, — возможно, это был один из эллинских храмов, упоминаемых Геродотом. Поблизости обнаружено скопление вылепленных из глины статуэток, некоторые из которых формой напоминают архаические греческие терракоты, изображающие Деметру, Гермеса и других божеств эллинского пантеона.
Похоже, эти археологические находки подтверждают сведения отца истории о долговременном проживании в Гелоне «древнегреческой диаспоры».
Древнегреческий алтарь был открыт при раскопках скифского поселения у села Жаботин: глинобитный круг диаметром более метра, украшенный типично эллинским орнаментом — бегущей волной и меандром. В центре круга расчищены остатки деревянного столба — судя по всему, основания архаической греческой статуи-ксоана.
Греческий алтарь, открытый при раскопках скифского поселения у села Жаботин в 1958 году. Фото из статьи Е. Ф. Покровской об исследованиях Жаботинскго поселения в журнале «Советская археология», 1973, № 4
Геродотова Скифия и ее боги
По образному выражению одного из историков-антиковедов, сведения о Скифии Геродот получал через «грекоязычных базарных переводчиков» в эллинских городах Северного Причерноморья, прежде всего — в Ольвии. Несомненно, это отчасти сказалось на точности запечатленной им информации.
Так, описывая суровую по сравнению с Элладой природу Скифии, Геродот перемежает реальность с вымыслом или по меньшей мере с преувеличением: «…здесь в течение восьми месяцев мороз такой нестерпимый, что если в это время разлить воду, то грязи не получишь. Но если развести огонь, то ты получишь грязь». По причине сильных холодов быки у скифов безроги, а иногда воздух Скифии наполняется множеством перьев, в которых без труда угадываются снежные хлопья.
Этногеография Скифии в описании Геродота выглядит следующим образом. Главенствующее положение в Скифии занимали скифы царские, считавшие всех остальных скифов своими рабами. Они обитали в междуречье Борисфена (Днепра) и Танаиса (Дона), включая Крым, и занимали самые лучшие для ведения кочевого хозяйства земли. К северу от них в безлесной степи проживали скифы-кочевники. В лесостепных районах Поднепровья Геродот помещает будинов, в земле которых находится город Гелон, а в лесостепном Побужье — скифов-земледельцев.
Рассказывая о скифских богах, Геродот сравнивает их с эллинскими, возможно, следуя давно сложившейся в греко-скифской контактной зоне традиции. Так, по его сведениям, Зевс носит у скифов имя Папай, Гея — Апи, Гестия — Табити, Аполлон — Гойтосир, Афродита — Аргимпаса, Посейдон — Тагимасад. Только Арес, бог войны, не поименован Геродотом по-скифски. Отец истории отмечает, что никому из богов, кроме как Аресу, скифы не сооружают алтарей, однако приносят в жертву животных.
Жертвоприношения же Аресу совершались скифами по особому обряду. Для этого из вязанок хвороста сооружались огромные алтари с площадкой наверху: эти грандиозные сооружения ежегодно подновлялись.
В центре площадки вертикально устанавливался меч-акинак, символизирующий бога войны. Этому мечу ежегодно приносились в жертву овцы и лошади, а кроме них — каждый сотый добытый на войне пленник.
Нельзя не отметить, что у древних греков Арес никогда не пользовался почетом и не считался олицетворением воинской доблести: в греческих мифах он предстает божеством трусливым, завистливым, жестоким, неоправданно свирепым в сражении со слабым противником. И алтарей Аресу, в отличие от других богов, эллины никогда не сооружали. В надгробных эпитафиях погибшим воинам, найденных при раскопках причерноморских греческих городов Пантикапея и Херсонеса, Арес представляется олицетворением хаоса и буйства воинственных кочевников, противоположных упорядоченному миру античного полиса, иллюстрируя известную в ту эпоху культурную оппозицию «эллины — варвары».
Может быть интересно
Змееногая богиня. Золотая бляшка из кургана Куль-Оба. Государственный исторический музей. Фото с сайта Государственного исторического музея. Источник
Золотой кубок из кургана Куль-Оба. Государственный Эрмитаж. Скиф, натягивающий тетиву на лук. Фото с сайта «Открытая археология». Источник 
Золотой кубок из кургана Куль-Оба. Государственный Эрмитаж. Скиф, перевязывающий ногу другому скифу. Фото с сайта «Открытая археология». Источник 
Золотой кубок из кургана Куль-Оба. Государственный Эрмитаж. Скиф, извлекающий у другого скифа больной зуб. Фото с сайта «Открытая археология». Источник 
Золотой кубок из кургана Куль-Оба. Государственный Эрмитаж. Пожилой скиф, рассказывающий более молодому древнюю легенду. Фото с сайта «Открытая археология». Источник
Чужие среди своих
Однако для некоторых представителей скифской знати чрезмерное увлечение эллинской культурой закончилось трагически. Геродот сообщает о двух таких случаях.
Еще более драматична судьба скифского царя Скила. Матерью Скила была гречанка, одна из жен царя Ариапифа, которому Скил наследовал. Мать обучила его греческому языку и посвятила в эллинские религиозные обычаи. Скил настолько проникся греческой культурой, что стал «недоволен скифским образом жизни». Царь время от времени приходил со своим войском к стенам Ольвии, оставлял воинство в предместье, а сам в одиночестве отправлялся в город, где у него был собственный богатый дом, украшенный на греческий манер скульптурами сфинксов и грифонов. Войдя в город, Скил облачался в эллинскую одежду «и во всем остальном пользовался эллинским образом жизни и приносил жертвы богам по законам эллинов». Так продолжалось месяц и более, затем Скил, одевшись по-скифски, возвращался к войску и продолжал править Скифией.
Но однажды какой-то ольвиополит провел в город нескольких скифских предводителей, и те увидели, как их царь в вакхическом исступлении участвует в празднестве в честь Диониса. Когда Скил вернулся к войску, скифы восстали против него: мятеж возглавил один из его братьев, царевич Октамасад. Скил попытался укрыться во Фракии, но фракийский царь Ситалк, не желая войны со скифами, выдал беглеца Октамасаду, и тот собственноручно казнил Скила, став новым скифским царем.
Реальность существования Скила подтверждается находкой на территории древней Фракии (куда, как известно, бежал свергнутый царь) золотого перстня с изображением женского божества и написанным по-гречески именем Скила.
Более того, по мнению петербургского ученого-скифолога Андрея Алексеева, на золотом гребне из скифского кургана Солоха (который считается возможным погребением Октамасада) изображен поединок Скила и Октамасада: последнему помогает в сражении Орик, еще один из упомянутых Геродотом царевичей — сыновей Ариапифа.
Завершая рассказ о трагической судьбе Скила, Геродот еще раз отмечает: «Вот таким образом скифы охраняют свои обычаи, а тех, кто перенимает чужеземные законы, вот так наказывают». Но кто знает, может быть, за рассказами о неизбежности наказания за отступничество лежит обычная борьба за власть, свойственная правителям многих народов, а не только скифским царям.
Северное Причерноморье на несколько столетий стало контактной зоной эллинской и скифской культур. Скифы охотно пользовались греческой посудой, другими предметами роскоши, с удовольствием пили греческое вино (не считая, впрочем, необходимым смешивать его с водой). Греки же позаимствовали у скифов одежду — короткий кафтан, штаны, сапоги, — более подходящую для местного климата. В вооружении воинов греческих полисов вскоре появились скифские мечи-акинаки, трехгранные наконечники стрел, да и конница стала играть заметную роль в военном деле. Происходил симбиоз культур, создавались синкретические художественные памятники, которые современные исследователи определяют как «греко-скифское искусство». А начало всему положили первые путешествия эллинов в далекую и чуждую Скифию.
СКИФЫ
Обширную территорию между нижним течением Днестра, Днепра и Дона: Геродот называет Скифией, а население ее — скифами. Имя это было известно и раньше грекам. Скифы не составляли единого племени, это целая группа племен. Геродот перечисляет с Юга на Север. Первые живут каллипиды (эллино-скифы), выше их — алазоны, затем скифы-пахари, выше скифов-пахарей невры, далее незаселенное пространство. Где-то выше живут андрофаги (людоеды), племя не скифское. Далее опять пустыня. Затем живут меланхлены (черноризцы), также не скифское племя. От угла Меотийского озера (Азовского моря), на 15 дней пути к северу, живут савроматы. Выше[41] савроматов будины. Выше будинов пустыня на 7 дней пути, а за пустыней к востоку живут фисагеты. Рядом живут лирки, и еще дальше к востоку другие скифы (очевидно кочевники).[42] О происхождении скифов Геродот ничего не сообщает, кроме скифских же легенд, которые мы рассмотрим ниже. О скифах кочевниках он говорит: «…Кочевые скифы, будучи теснимые войной со стороны массагетов, перешли реку Аракс и удалились в Киммерийскую землю. (Действительно, страна, занимаемая теперь скифами, первоначально принадлежала, говорят, киммерийцам)… Бежав от скифов, киммерийцы, очевидно, поселились в Азии на полуострове Синоп…»[43] О том, что находится севернее скифии, Геродот не знает.
«Никто не знает в точности, что находится выше земли, о которой у нас начата речь: я не могу найти никого, кто бы сказал, что знает эти страны как очевидец».[44]
Замечание Геродота о киммерийцах, ранее живших на землях занятых скифами, подтверждается другим греческими писателями. Современная наука считает киммерийцев действительно существовавшим древнейшим народом в Северном Причерноморьи, жившим в районе Азовского моря, Керченского пролива («Боспор Киммерийский») и Крыма. Некоторые наиболее древние курганы, раскопанные в этих районах, особенно в Прикубанье, считавшиеся раньше скифскими относят теперь к киммерийцам. Почти невозможно проверить достоверность сообщения Геродота о переселении киммерийцев в Малую Азию, район Синопа. Некоторые ученые видят потомков киммерийцев на южном побережье Крыма в лице тавров. Исследования Н. Я. Марра, нашедшего большой киммерийский слой в русском языке, окончательно подтверждают историческое существование сильных киммерийских племен. С этой же точки зрения мы должны отрицать миграцию причерноморских киммерийцев в Малую Азию, видя в них один из этнических субстратов последующих скифов. Однако киммерийская проблема еще далека от разгадки. В частности не решен вопрос о тождестве причерноморских киммерийцев с киммерийцами древнейших греческих и ассирийских источников (Одиссеи, ассирийской клинописи и др.), которые изображают киммерийцев сильным, воинственным народом, с хорошей военной организацией, угрожавшей даже могучей ассирийской державе. Но памятники поздней эпохи бронзы, относимые к киммерийцам дают обратную картину мирного населения с незначительным расслоением и отсутствием сплоченной военной организации.[45] Также предстоит выяснить генетические связи скифов и киммерийцев. Одно несомненно — причерноморские киммерийцы автохтонное население.
Многочисленные племена скифов господствуют в Причерноморье примерно с VIII века до н. э. по II век н. э., когда в качестве господствующей на этой территории выступают племена с другими названиями (но имя скифы сохраняется чрезвычайно долго, и византийцы называли русских славян скифами даже в IX — Х веках). Геродот явственно делит скифские племена на две большие группы: западные (Днестровско-Днепровские) и восточные (Днепровско-Донские). Западная группа скифских племен (каллипиды, алазоны и др.) — оседлое земледельческое население. Восточная группа (царские и кочевые скифы) — менее культурное скотоводческое население, по всей вероятности не автохтонное, а пришло с Востока, из Прикаспийских степей.
После Геродота о скифах много говорят греческие, римские и византийские писатели, сообщая целый ряд подробностей об их жизни и быте. Наряду со скифами в районе Дуная и на северо-восток от него упоминаются другие племена: геты, сарматы, языги, бастарды, даки, роксоланы, певцины, венеды. Большинство из них входил в собирательное понятие скифов, что сами скифы считали себя народом молодым и называли себя сколоты (скифами назвали их греки). Геродот выделяет сколотов из массы других скифских племен, как достигших более высокого уровня земледелия. Скифы-пахари и скифы-земледельцы, как показывают сами названия, занимались сельским хозяйством. Все данные о большой хлебной торговле скифов с греческими колониями, земледельческие орудия, разнообразие высеваемых злаков, говорит о том, что это была не молодая, только что возникшая, примитивная земледельческая культура, а древняя, уходящая своими корнями в земледельческую культуру автохтонного населения этой территории. Скифы-земледельцы употребляли плуг и возделывали пшеницу, просо, лук, чеснок, лен, коноплю. Скифские орудия изготовлялись из меди и бронзы, а позднее из железа. Столкновения скифов-земледельцев с кочевыми племенами, которые неизбежно начались после «первого крупного разделения труда», послужили политическим основанием для создания огромных скифских укрепленных городищ. Более сотни их откопано на пространстве от Днестра и Припяти до Северного Донца. Времена этих столкновений (VIII век до н. э. — II век до н. э.) вызвали консолидацию скифских земледельческих племен, образование новой языковой и культурной общности, т. е. новой этнической группы, нового этнического качества, в своем ядре уходящего к земледельцам Триполья, а своим дальнейшим развитием вливающегося мощной этнической струей в историческое восточное славянство. Но установив эту общую линию этногенеза, необходимо выяснить, как шли процессы взаимных скрещиваний отдельных этнических групп, какие из этих групп сыграли роль этнического ядра будущего славянства и какие оказались компонентами второго и третьего плана. Для этого, прежде всего необходимо точно выяснить древнейшее автохтонное ядро самих скифов.
Геродот приводит две легенды о происхождении скифов.[46] В первой из них говорится: «От Зевса и дочери реки Бориосфена (Днепра) родился первый человек Таргитай. У него было три сына: Липоксай, Арпоксай и Колоксай. Последний самый младший. При жизни этих сыновей с неба упали золотые дары: плуг, воловье ярмо, стрелы и чаша. Два старших брата, захотевшие дотронуться до этих даров, не смогли этого сделать, ибо дары были огненные. Младший же брат, Колоксай, свободно взял дары в руки и отнес в свой дом. Увидя в этом небесное предопределение, старшие братья передали царскую власть младшему. От этих трёх братьев произошли скифские племена. От старшего — архаты, от среднего — катиары и траспии, от младшего — царские скифы и паралаты. Общее их название — сколоты по имени царя».
Анализируя эту легенду, А. Д. Удальцов замечает,[47] что первоначально имя царя должно было звучать, как Сколоксай. Это подтверждается распространением в Причерноморье корня скол (скил). Отсюда закономерно происхождение имени сколоты. Как видно легенда говорит о различном происхождении скифских племен. Это совершенно ясно, так как легенда объединяет их только традиционными легендарными прародителями. Во-вторых, территориально скифы связываются с Днепром (Борисфеном), следовательно, здесь был древний очаг скифов. Совершенно необязательно, чтобы все упоминаемые скифские племена образовались здесь, несомненно, что часть скифских кочевых племен азиатского происхождения. Мы никак не можем согласиться с академиком Державиным, который и всех кочевников считает автохтонными, выделившимися из общей массы приднепровских и приднестровских варваров.[48] Приведенная эллинизированная легенда могла возникнуть только тогда, когда передовые скифские племена в данном культурном очаге вступили в новый этап развития, связанный с использованием железа и растущим обменом с греками. Какие же племена по своему развитию шли впереди остальных? И это устанавливается также совершенно определенно. Геродот называет древнейшей «исконной» Скифией именно Западную Скифию, связанную с правобережным Поднепровьем. Главное же племя правобережного Поднепровъя паралаты, земледельцы-плужники. Это следует из самой легенды, хотя бы по потому, что сколоты-паралаты произошли непосредственно от царя, что придает легенде пропаралатский характер. Согласно другому варианту легенды о происхождении скифов, который Удальцов считает эллинским, скифы произошли на левом берегу Днепра от местной богини — наполовину девушки наполовину змеи и от известного греческого героя Геракла. Одновременно произошли племена гелонов, агатирсов и скифов. Наиболее могущественными из них были скифы. Но скифские племена Левобережья Геродот называет «земледельцами», но не плужниками. Эта легенда также подтверждает автохтонность скифов, но по всей вероятности, племена Левобережья употребляли еще мотыгу, а не плуг, и занимались кочевым скотоводством, тут же упоминается племя гелонов, известное и у других авторов. Это племя оседлое и земледельческое, по сведениям Геродота, под натиском саков, передвинувшееся на север, в район земли будинов. Все сказанное подтверждает, что геродотовы скифы были конгломератом многочисленных племен, находившихся на разных стадиях развития и не всегда родственных друг другу. Здесь были как автохтонные, так и пришлые племена, находившиеся в процессе интенсивных скрещиваний и аккультурации и испытывавшие сильнейшее влияние греческого Юга и Юго-запада. Как результат наших рассуждений отметим пока, что племя Днепровского Правобережья — паралаты выступает, как наиболее развитое автохтонное земледельческое племя.
Следовательно, паралаты — это «плужники», как и перевел их имя Геродот. Имя споры (спар + алаты) было известно Прокопию в VI веке н. э., а также многим другим. (Палы — Диодор, I век до н. э., спали — одно из придунайсих племен Плиния, I век до н. э., споры — Прокопий, VI век, спалы — Иордаи, VI век, поли — поляне киевские жили все на той же территории. Как указывал Марр, название — известнейшего киевского племени весьма наивно думать происходит от слава поле. Этот термин, и вообще название любого народа, уходит своей историей в глубины дояфетических времен. Как видим, высокая земледельческая культура паралатов и лингвистические и этнографические данные говорят за то, что именно они являлись автохтонным ядром скифов, преемниками земледельческой культуры Триполья. Главное скифское племя паралаты — одно из основных предков восточного славянства.
Но какие у насесть основания генетически увязывать скифов с позднейшими славянами? Оснований этих так много, что разве слепой, или окончательно предубежденный, что для науки одно и тоже, может их не заметить. Мы исходим из непоколебимой, предпосылки, что восточные славяне автохтонны. Наиболее многочисленными племенами нашего Юга на протяжении почти тысячи лет, начиная с VIII века до н. э., были скифские племена, вернее конгломерат скифских племен. Из этого массива мы уже выделили местных оседлых земледельцев, преемников Трипольской культуры. На этой же самой территории развивается впоследствии культура восточного славянства. Уж одно это обстоятельство заставляет пристально всматриваться в скифские древности. Один из крупнейших археологов профессор Б. Рыбаков указывает, что во-первых, основные элементы русской культуры, жизненные центры Киевской Руси, располагались в том же районе, в котором жили скифы-пахари (паралаты), а именно, по обоим берегам Днепра (Киев, Канев, Чернигов, Переяславль, Полтава). Оборонительная линия Киева от половецких разбойничьих набегов проходила как раз там, где существовали старые скифские валы, предохраняющие скифов-пахарей от нашествия кочевников. Археологи говорят нам, что скифские городища оставались заселенными непрерывно вплоть до киевских времен. Во-вторых, тип скифских курганов близок к русским курганам Х века, раскопанных в среднем Поднепровье.[50] И там и здесь — деревянные камеры — домовины, и там и здесь воины хоронятся в полном вооружении и насильно погребаются рабыни, и там и здесь — конь, баран, бык употребляются в качестве жертвенных животных. В-третьих, установлена связь современного русского народного искусства со скифским. (Например, мотивы северно-русских вышивок). Сюжеты изображений, представляющих переходные звенья обнаружены в Х — XIII веках. Сравнительное изучение языческих верований скифов и восточных славян явно обнаруживает сходные черты. Славянский идол Святовит весьма сходен со скифской каменной бабой. Конь, меч и турий рог — атрибуты славянского четырехликого божества имеют своих скифских предшественников. Турьи рога вообще распространенный элемент ритуальных сцен как скифов, так и славян (так же как сравнение с «буйтуром» в героической поэзии Киева). В киевских терракотовых изделиях явно звучат пережитки элино-скифских изделий. Глиняное изображение женщин, иногда со скифским головным убором на руках, восходит к античным традициям, которые могли быть переданы только через скифов. Одежда киевских смердов, весьма напоминает одежду скифов. (Национальный костюм — вообще большое поле для исследований. Некоторые этнографы находят в современно украинском национальном костюме отголоски еще скифских и даже трипольских времен). Даже сам внешний вид скифа, каким он представляется нам по изображениям на греческих вазах, так напоминает исторический, всем знакомый тип славянина. Известно так же, что академик Марр видел большой скифский пласт в русском языке.
«Чем внимательнее вглядываешься в быт, хозяйство, язык, религию и искусство скифов — пахарей Среднего Приднепровья и славянских племен этих мест, тем больше и больше открывается сходных черт, свидетельствующих о глубоких, родственных связях русского населения Киевщины, Переяславщины, Полтавщины в Х — XIII веках с земледельческими племенами скифов».[51]
В наше время мысль Забелина, Лаппо-Данилевского и др. о генетической связи скифов со славянами получает новую реальную почву. Нельзя, конечно, утверждать, что скифы (даже II века) — уже славяне. Нельзя считать скифов непосредственными предками восточных славян. От скифов до собственно славян еще сравнительно далеко, еще был (и известен) целый ряд посредствующих звеньев, а также множество других больших и малых компонентов, ибо процесс этногенеза — это «сматывающийся клубок» племен и народностей, языков и наречий в различных местах, в различное время. Но если мы, начиная с трипольцев, отыскиваем основное ядро автохтонного населения, через которое и проходит преемственность, хронологически сменяющих одна другую культур, вокруг которого и наматывается этот этнический клубок, создавая новые этнические качества и изменяя само ядро, пока, наконец, не выступит славянство, то таким ядром для данного этапа являются земледельческие скифские автохтонные племена, и только они, ибо других нет!
Поэтому, с известным смыслом, можно воскликнуть подобно А. Б. Блоку: